перед началом чтения, включить вот эту мелодию:
Бароло. Пьемонтская
деревня, с землевладельцами – мультимиллионерами. Золотые холмы с уникальными
терруарами, аналогу которым нет во всем мире. Здесь делается вино для королей и
король среди вин – Бароло. Рай для винодела, земля обетованная для сомелье….
Вот такой текст бы вы прочитали в очередном блоге о вине про винодельческую
область Бароло. Поскольку в данном случае, вы читаете блог Треш Сомелье, дальше текст пойдет без педерастии. Дело в
том, что мне в прошлом месяце пришлось побывать в этой области, и я туда ездил не
заниматься хуйней, а работать на винодельне и в поле. Так получается, что я не
могу встретиться сразу со всеми своими друзьями и родственниками в огромном
зале, встать у микрофона и рассказать полностью «чо было», и мне приходится при
каждой встрече прогонять одну и ту же телегу заново. Поэтому, пишу пост в ТС.
Пишу исключительно для друзей.
Если вы –
80-летний японский дед в фисташковой шляпе, который ездит по миру и
фотографирует виды природы, или деваха с толстым задом, желающая попробовать
все самые изысканные десерты на свете – у вас сложится свое уникальное
представление о Бароло. У меня сложилось свое.
ФРИТТО МИСТО ПЬЕМОНТЕЗЕ
Я приехал в
Милан из аэропорта на автобусе, 18 сентября, в 15:25 по местному времени, и
первое, что я увидел – толпы блять русских туристов, в руках с фирменными
авоськами.
Ну, то есть,
были и негры и итальянцы и китайцы, но нашего брата там… ну как сказать… ну вы
понимаете.
Ощущение усталости
после перелёта и переезда на автобусе сделало свое дело, и первое, куда я
направился от вокзала – желтая буква М. Съел постный двойной чизбургер и понял:
итальянский Макдональдс конкретно отсасывает у нашего, на Васильевском острове.
Здесь все не так: и туалет только для инвалидов, вайфая нет, еда сухая…
Гремя колесиками
чемодана по Миланским улицам в сторону хостела, я думал – куда же мне пойти в
этом городе, что же здесь делать целые сутки с 200 евро в кармане. Я проходил
витрины с часами за 10 000 евро… И город такой сам по себе, знаете,
большой, неуютный. Как Москва – если у тебя есть тачка и деньги в кармане – ты
заценишь ее, если ни того ни другого нет – она тебя начнет медленно поглащать, пока
ты не опустишься на дно. Нет, ну архитектура
- само собой… Красота. Закинул чемоданы, пошел гулять. Смесь супер индустриальной
части города, где пешком вообще не ходят, состоящей из небоскребов, с
красивейшим даунтауном, где пешком ходят, но чаще всего из бутика в ресторан
или в дорогую машину. Площадь Дуомо, Миланский собор, Театр Ла Скала, вся
хрень, бутики с одеждой, бутики с одеждой. В общем, вся моя прогулка
заключалась в том, чтобы найти место, где можно опустить свой зад, выпить
холодного пивка, расслабиться и со спокойной душой сказать себе «Ну вот, я в
Милане и чо?». Поиски мои затянулись, так как в центре Милана такое понятие как
«Бар» трактуется, как заведение на 200 мест с сомелье, погребом, белоснежным
накрытием и картой вин на 500 позиций. Да нет, не такой уж он и дорогой уж прям
как я его расписал, этот Милан, может и ничо… Зашел в винотеку, купил бутылку
апероля, чтобы привезти домой, замотал ее так, чтобы не разбилась в багаже
самолета, купил еще кой чего, а вечером
пришел в хостел и вырубился спать после недолгого разговора с соседями по хате.
Утро я
встретил чашкой кофе и сэндвичем с моцареллой и прошутто в вокзальном кафе. Вот
опять же, вокзальное кафе… казалось бы… я вспоминаю у нас вокзальные кафе с
«пиццей», которую разогревают в микроволновке, и ароматными опохмеляющимися
бродягами. Здесь картина другая: бар ломится от свежайших, вкуснейших, дешевейших,
красивейших сэндвичей, которые наверняка приготовили только-только чуть свет, по залу бегает красавица – официантка, сидят
люди в костюмах, пьют вкуснейший кофе… какой Макдональдс?)) И еще одна вещь,
которую я усвоил: кем бы ты ни был – Русским, Американцем, Украинцем, Китайцем…
Италия превратит тебя в своего человека. Даже если ты никогда не видел, как
живут Итальянцы, не слышал их речи, через некоторое время пребывания в Италии,
ты начнешь везде опаздывать, говорить на полтона громче, и пить охуенно крепкий
кофе из маленьких чашечек.
На
перекладном поезде, который задержали на полчаса, через станцию «Вогера», я
добрался – таки днем, 19го сентября, до станции «Асти», где меня уже 3 часа
разъяренно ждали. Когда нас привезли на винодельню, мы с коллегой по оружию,
который приехал ранним утром этого же дня из Украины, немедленно встали за
трияжный стол – заниматься Дольчетто. Идет конвеер, ты берешь грозди и
отрываешь от них поврежденные, неспелые и гнилые ягоды, остальное – в гребаный
отделитель, который отделяет гребаные гребни и дробит ягоды в сусло, потом
сусло идет в насос, а оттуда – как уж винодел захочет – если по белому или
по-розовому вино делаем – то в пресс, если по «черному», то сразу в чан. Мы
делали по-розовому, поэтому, вся каша шла в пресс –отжиматься и настаиваться на
кожуре – для цвета. Так мы и работали. Только потом, когда мы осознали, где мы
находимся, нас поразило соседство – только выходишь из винодельни – бац! -
холмы Ля Морры виднеются. Направо пойдешь – бац! – Фонтанафредда – резиденция
савойской династии и один из древнейших производителей Бароло. Неколько
километров проедешь на машине – бац!… Замок Альдо Контерно. Сначала было очень
неожиданно, что вся эта область находится на таком маленьком пятачке земли,
каждый дед – винодел знает соседа, все рядом, в пивнухе можно посидеть,
побухать с главным энологом известного винного …
Но как
говорится, хозяйство вести – не мудями трясти. После того, как пиджатура (это
так весь процесс превращения в сусло называется) закончена – настает время для…
работы! Помыть каждый ящик из-под винограда, помыть каждый узел каждого
агрегата от сока, помыть пол, помыть пресс, помыть всё блять, да так, чтобы
блестело. Чтобы можно было бриться в отражение в бетонном полу. На винодельне
главное условие работы – санитария. Если оставить после пиджатуры все в сладком
соке – на следующий день придется отмывать уже не от сока а от мух)))
Я всегда понимал,
что вино делается не просто, и как раз-таки, наоборот, очень сложно, но никогда
не вдумывался – а чем же занимаются конкретно люди на винодельне? Кроме
последовательной инфографики в тетради школы сомелье, которую я естественно
закинул за шкаф сразу после получения диплома, я никакой информацией на этот
счет не обладал. За первый день, мы ощутили на себе почти весь цикл переработки
винограда, прежде чем из него начинают делать вино. То, что на винодельне
работы дохера – это еще слабо сказано. Помимо пиджатуры, необходимо снимать
анализы сока из всех чанов на
кислотность, сахар, плотность, нужно помогать подключать шланги, для
ремонтажа (это когда переливаешь вино снизу чана наверх с помощью насоса),
собирать, коммутировать и разбирать линию для трияжа, подключать делестажную
машину, мыть, мыть мыть все это после каждой процедуры. Мыть хозяйственный
инвентарь было бы жутко скучно, если бы не она! Гидропушка! Это просто охуенно
– мыть все гидропушкой. Когда держишь в руках это штуку, сколько бы ты не
работал, насколько бы ты ни заебался, все равно чувствуешь себя Вином Дизелем,
поливающим всё вокруг из огнемёта. Самое сложное из того, что нам приходилось
мыть – это гребанный отделитель. Чтобы понять, насколько же он гребанный, нужно
попробовать его очистить от ошметков виноградной кожуры. Его даже гидропушка не
берет – ты его поливаешь, трешь, а он всё равно грязный, отвечаю! Моется он обычно по полтора часа, а потом
приходит начальник и заставляет перемывать. Рабочий день иногда затягивается до ночи. И
если вы думаете, что это самая сложная часть процесса…
Да вам, я
вижу – уже скучно читать стало? Отлично, я достиг своей цели.
Смею
заверить вас, что после такого трудового дня, отдыхали мы с таким же
усердством, с каким и работали, если не сильнее. Каждую ночь, необходимо было
принять «наркоз», чтобы хорошо спалось, который состоял из определенного
количества вина и определенного количества граппы, как раз такого, чтобы упасть
и спать до утра. А спать, как правило, приходилось недолго. Если начальник
сказал что работа утром на винодельне – подъём в 7, если на винограднике – в
6утра.
Как я понял,
для того, чтобы вино получилось самым вкусным и не кислым, нужно охуительно
много работать на винодельне, но если на винодельню привозят плохой виноград –
можно хоть уработаться, вина вкусного не получится. Самое ценное для
нормального такого вина – это качественный, равномерно вызревший, здоровый
виноград, ну а если хочешь сделать совсем охуенно вкусное – виноград еще и выращенный
на дорогом участке, с правильной экспозицией, ирригацией, блекджеком и шлюхами.
Два последних фактора просто исключительно необходимы для нормальной работы
предприятия. Привезли, значит, нас на виноградник в 7 утра. Еще вроде как
темно, а работать уже пора. Мужик на тракторе, который страшно похож на
отожравшегося до невозможности мистера Бина, общался с нами на итальянском
языке, Македонцы, которые приехали заниматься сбором – на македонском, мой
приятель с ними и с Бином на украинском, а я со всей этой компанией – на русском.
Виноградник находится местами под углом градусов в 60, мистер Бин филигранно
объезжал каждую лозу, мы сидели в кузове и кидали вдоль рядов пустые ящики,
после чего поднимались наверх, из виноградников – к другому трактору, где
набирали еще ящиков, потом обратно, Бин рулит, мы кидаем ящики… После этой
процедуры – в поле выпустили Македонцев. Знаете, в один момент, я подумал, что
у них там, в Македонии, есть в Аграрном институте бакалавриат и магистратура по
сборке винограда, и этих ребят привезли по распределению после выпуска. Они так
быстро и четко собирают виноград, что мы можем только им позавидовать. Они не оставляют
ни одной ягодки на лозе, состригают все подчистую. Мы только потом поняли,
насколько это важно - правильно собирать виноград, когда пиджатуру специально
задержали на полдня, чтобы мы поехали обратно в поле и заново прошлись по всем
своим рядам – плохо поработали… -ну а чо, мы «академиев не кончали» по этому
делу, необразованных людей в поле выпускать опасно! После сбора, мистер Бин
опять заводит свой луноход, и мы загружаем ящики в кузов. С каждого ряда
примерно по 20 ящиков, каждый ящик весит по 25 килограммов, и так примерно 20
рядов. Когда со всего маху ящики ставишь в кузов, нужно быть осторожным, чтобы
не отдавить себе палец или что-нибудь еще. В один прицеп помещается около 40
ящиков, мистер Бин везет наверх, ящики переставляем в прицеп большого трактора,
который везет это уже на вино…. кстати, украинцы называют винодельню
«виноробня», потому что «робить» – это у них «делать». Мы вино делаем, а они –
«робят». Интересно, от какого слова произошло слово «робот»… Ну так вот, весь
виноград собирается в один большой трактор, который везет его уже на
«виноробню», а по дороге – трактор взвешивают второй раз (первый раз – без
винограда) на больших казенных весах, которые выдают чек с выбитым весом.
Интересы тут не только спортивные – каждый винодел обязан отчитываться по количеству
собранного сорта, таксказать, заполнять декларацию. После этой процедуры,
виноград привозят - таки на виноробню и, наконец, вот только теперь можно… поработать! Тут, как
вы уже знаете, нас ждет собранная и подключенная линия для трияжа и начинается
пиджатура, а потом мытьё всех ящиков и всего инвентаря, каждого прибора,
шлангов, насосов, ленты, пола, вибростола, гребанного……отделииииителя…
Это все я пишу вот это, чтобы доказать, что работать на винодельне - вам не в
офисе сидеть, и не дегустации проводить в душной Москве, и рассказывать, мол,
какое это вино «на каждый день» и «начального уровня», и под каких конкретно
крокодилов, фаршированных какими конкретно ослами оно пойдёт майским вечером.
Ну а вот
только теперь, когда на часах примерно полночь, люди домывают последние шланги,
а виноробня, отдыхая, смотрит в звездное небо Пьемонта, в далеке виднеются огни
Ля Морры… можно пойти домой и скромно
отдохнуть с 5тью бутылками местного красного вина, тремя банками пива и одной -
граппы. Ах да, в середине дня всегда обязательно был обед, а в конце – ужин:
война войной, а еда - по расписанию, иначе все мы умрем раньше времени.
Много
интересных вин мне пришлось попробовать в Бароло – и кислых и вкусных. Вот
например, запомнилось «Вердуно Пелаверга». Удалось однажды нам неожиданно
съебаться посередине рабочего дня в местный лабаз за вином, чтобы вечером трубы
не горели, и купили мы в том лабазе бутылку вышеупомянутого вина. А что –
подумал я – не пробовали же, у нас не продают, в школе сомелье все говорили об
этом вине, говорили… Ну вот. Вернулись мы в тот вечер домой, а девушек, наших
соседок – нет. Ну, мы подумали – нет, так нет – и без них справимся с
«Пелавергой». Выпили мы в тот вечер несколько бутылок, нормально легли спать…
Ничего не почувствовали такого особенного… А что надо было почувствовать?
Утром, по дороге на виноградник, наш начальник рассказал, что прознал он, мол,
что мы «Пелавергу» купили, и девушек наших увез в Альбу тем вечером, чтобы не
дай бог чего не случилось. – А чего случиться-то могло? - спросит любопытный читатель. – А то, что
Пелаверга в дословном переводе с латыни означет «ЗАЛУПЛЯЛКА», и вино это
Римлянами считалось страшным афродизиаком, и вот чтобы чего не случилось,
девушек от нас подальше увезли.
- А сами –
то как там вдвоем?
- Да
нормально, вроде всё…
Вот так
бывает. Может, нам еще по полстакана было выпить и… Ужас, одним словом. Но
ребята, если хотите завалить дивчину – вот вам совет - Пьемонтское средство –
«Вердуно Пелаверга», это даже наверное посильнее будет, чем «шато Потенсак».
Так и
проходили наши рабочие будни . Ах да, климат, пьемонтский климат… Утром туманы
порой такие, что не видать нихрена уже на 10 метрах, днем +25, вечером +10,
свежий воздух. Я в таком режиме могу работать сколько угодно, при этом спать по
5 часов, пить охуенно крепкий кофе, а вечером бухать до смерти, и всё до фени!
Как только вернулся я в Петербург – начало ломить кости и наступила привычная
усталость, головокружения, вся херня…
Вот таким
образом проходит работа на урожае. Честно признаюсь: за все время своего
пребывания в этой винодельческой области, я так и не выучил разницу между
Тортоннской и Гельветской почвами, или, например, между виноградниками
«Каннуби» и «Буссия», не совсем могу отличить Бароло от Барбареско вслепую, уж
не говоря о том, чтобы угадать виноградник, но кое-чему я научился. Я не знаю
почти ничего о том, какой год надо аэрировать, как угадать лёгкий тон редукции
в аромате, как это умеют делать другие сомелье, но кое – что я все-таки усвоил. Теперь я знаю, как
работает винодельня, я знаю, как напидарасить до блеска дробилку – гребанный
отделитель, так, чтобы в его отражении можно было увидеть приближающегося Начальника, как помыть шланг, чтобы через него насквозь можно было увидеть как
делается ремонтаж, я могу себе физически и визуально представить – сколько это
– 5,5 тонн винограда, и больше не буду притворяться, что понимаю это, я теперь
буду это понимать. Для меня это охуенно важно, друзья, даже важнее, чем знать
большинство теоретических основ всего этого дела.
Прилетел я домой из
Милана спустя 10 дней, выходил из Пулково весь грязный, в запыленных кедах, в
окружении огромного количества модниц и мужиков, накупивших педерастических
рубашек, брюк. Когда все забирали с ленты свои самсонайты, набитые одеждой и
сувенирами, передо мной, как на трияжном столе, проходили грозди вещей,
замотанные в пленку, чистые, и пахнущие зеленью: проплывает желтая сумка с
кучей наклеек, кейс с кодовым замком, а вот и мой чемодан – весь мокрый от него
пахнет вином и аперолем – вот эту гроздь я и повезу домой.
Пиджатура бля :) Красава!
ОтветитьУдалить